Кого и зачем поддерживать России в побеждённой Сербии

Но английскому языку при этом не научили.

С похожей ситуацией я сталкивался и раньше: общаясь с представителями балканских стран в Совете Европы в Страсбурге, я без труда понимал их на их родном языке, но они упрямо говорили по-английски, и тогда понять их было трудно, иногда невозможно. Это наблюдение будет чем-то вроде эпиграфа к заметкам о Белграде и Сербии, потому что в нем заключена прозрачная символика драматического положения сербов в сегодняшнем мире. Их заставляют говорить и думать на чужом языке, которому не научили и не учат, играть по чужим непонятным правилам в чужую игру, выиграть в которой сербы не могут.

Помня о том, что Белград всего 13 лет назад жестоко бомбила в основном американская и английская авиация, я поначалу побаивался говорить по-английски, но быстро понял, что опасения напрасны. Этот всемирный язык белградцам пока мало понятен, но зато очень высоко котируется.

Попытки договариваться на других языках были безуспешны – словацкий понимали плохо и считали чешским, на русский язык люди старшего возраста реагировали в целом положительно, но опасливо и понимали слабо. Что особенно грустно, молодое поколение русский язык не только не знает, на даже не распознает. Зато по-детски радуется любой возможности сказать несколько слов на «мировом» английском языке — увы, это было слишком похоже на ситуацию в Чехии, Венгрии или Польше. А от десятилетий обязательного изучения русского языка в школах не осталось заметных следов...

Я провел в Белграде всего один день, и к вечеру у меня слегка опух язык от многочасовых разговоров. Моими собеседниками были в основном русскоговорящие люди, журналисты, издатели, политики, из бесед с ними, умноженных на некоторые знания о политической ситуации в Европе и на Балканах, у меня возникла примерно такая картина. Выборы в парламент и местные органы самоуправления состоятся 6 мая 2012 года, к ним в результате хитроумного маневра президента Бориса Радича, вдруг досрочно вышедшего в отставку, добавятся еще и выборы президента, в которых хитроумный Тадич фаворит. В выборах 2012 года Сербия и сербы поставлены в безвыходную ситуацию, практически загнаны в угол. Сербам якобы предлагается выбор между вступлением в ЕС и Косовом, причем слово «якобы» в этом утверждении главное. Потому что никакого реального выбора нет, сербская евроинтеграция, если она состоится, будет совсем не такой белой и пушистой, какой ее рисуют сербам сегодня. Это будет другой процесс – суровый и беспощадный. А вернуть Косово сербам поможет только чудо, и на чудо это можно надеяться только в отдаленном будущем. И то, что сербы в подавляющем большинстве не смирились с потерей Косова, делает ситуацию еще более безысходной. В Белграде я смотрел программы новостей по телевизору и в очередной раз удивлялся тому, как безотказно работает в Сербии простая как мычание технология евролжи, евроразводки, еврооболванивания, европриватизации, хотя плачевные результаты этих разводок во многих других странах, от Прибалтики до Румынии, от Португалии до Греции и Болгарии, уже испытали на себе многочисленные евролохи, испытывают дальше постоянно и ежедневно, результаты известны и эти знания легко доступны. Но, увы, не сербам.

И еще я вспоминал свой любимый анекдот, имеющий к процессу евроинтеграции прямое отношение.

Два поляка встречаются на улице Варшавы через два года после войны, один довольный и упитанный, другой тощий и голодный. «Как тебе удается в этой разрухе так хорошо жить?» — спрашивает голодный поляк упитанного. «Я прячу в подвале богатую еврейскую семью!» — отвечает сытый. «Но ведь война закончилась два года назад!» — «Да, закончилась, но они об этом не знают!» Все именно так, евроинтеграторы евроразвели уже почти всех, кроме сербов, но сербы об этом не знают. Или притворяются, что не знают, обманывают сами себя.

В Словакии и Чехии уже давно посчитали, что когда в Брюссель посылается одно евро из национального бюджета, то назад в виде проектов и еврофондов возвращается около 90 центов, причем на это возвращение блудного евро уходят годы тяжелой борьбы с евробюрократией. Посылают в Брюссель деньги сразу, возвращаются по крохам, и за обещания таких вот евроинвестиций чехи и словаки давно отдали Брюсселю почти все ценное, что у них было. Но сербы словно не знают об этом, не подозревают об обезлюдевшей разоренной Прибалтике, им впаривают ложь о будущих инвестициях Европы в сербскую экономику, такую же ложь уже впарили много раз, и всегда это закончилось одинаково. Противостоять этой евролжи для евролохов пока удается только Украине — и только благодаря России. Хотя и в Киеве мифическая, абсурдная для Украины тема «евроатлантической ориентации», которой на Украине никогда не будет, остается пока магистральной.

Вся интрига выборов в Сербии крутится вокруг долгожданной и вожделенной евроинтеграции. Чтобы она крутилась именно так, в марте ЕС сделал в сторону Сербии роскошный жест, формально пригласив вступить в «клуб избранных», то есть сделал предложение, пообежал жениться. Страну сразу же наводнили англоязычные молодые волонтеры из числа безработных, бездомных бездельников, в основном почему-то из Польши, которые организуют вечеринки для сербской молодежи за счет хозяев – то есть самой нищей сербской молодежи, и рассказывают о фантастических успехах Польши в ЕС. Лучше всего эти успехи описывает знаменитая формула «польский сантехник», известная во всех странах Западной Европы.

Большинство сербов все равно против вступления в ЕС, это умный народ со своим выстраданным отношением к миру, часть сербов, возможно, понимает или догадывается, что «жениться» на раздавленной, порезанной на куски и разграбленной Сербии Европа не планирует, что этот спектакль под названием «Выборы» отрепетирован и состоится при любой погоде. «Шоу маст гоу он!»

Но пока сербам щедро обещают богатое европейское будущее. И обещания будут все красочнее, по мере приближения 6 мая. Хотя русская мудрость гласит: обещать это одно, а жениться – совсем другое. «Сербскую невесту» Европа многие годы топчет, унижает, отбирает у нее не только приданое, но даже кусок хлеба вырывает изо рта – чтобы потом взять и жениться? Это очередная «евроложь». Как реально может выглядеть «европейский выбор» для Сербии? Думаю, что реальным его содержанием будет дальнейший распад страны, ее «федерализация» с последующим отторжением Боснии и Герцеговины и Воеводины по хорошо известной сербам модели – так уже отделились Македония и Черногория. Причем шансы на вступление в ЕС в силу многих геополитических факторов выше всего у многонациональной Воеводины – не случайно только в этой автономной части Сербии в последние годы происходит реальный экономический рост.

Как грустно пошутил один сербский автор, Сербия уменьшится до территории Белграда. Это реальная угроза, но не тема предвыборной кампании. О ней все знают, ее все понимают, но о ней не говорят, как в доме повешенного не говорят о веревке. Отдельная тема – ориентация Сербии на Россию. Сербская радикальная партия, которую возглавляет находящийся в гаагской тюрьме Воислав Шешель, выступает против вступления в ЕС и за сотрудничество с Россией, которое, строго говоря, ни одна политическая сила в Сербии прямо не отвергает. Против ЕС выступает не только партия Шешеля – вопрос только в том, какова реальная цена похожих «патриотических» предвыборных заявлений Коштуницы или Николича.

Сложность «прорусской ориентации» сербской политики в другом — российский «Газпром» купил в Сербии крупное нефтеперерабатывающее предприятие НИС, купил на перспективу, имя которой новый газопровод «Южный поток». Перспектива хорошая, но есть первое «но» — по злой иронии судьбы трасса газопровода должна пройти через самую «евроинтегрированную» Воеводину, которая уже имеет свою автономию, конституцию и не собирается на этом останавливаться.

Здесь я позволю себе большую содержательную цитату из статьи, опубликованной еще в 2009 году – ситуация с тех пор мало изменилась.

«Энергетическое соглашение Сербии и Российской Федерации, против которого выступили все сербские антигосударственные политические силы, придало вопросу о Воеводине ещё более крупный геополитический масштаб. Покупка российской компанией «Газпромнефть» контрольного пакета акций компании «Нефтяная индустрия Сербии» (НИС) и соглашение о постройке газопровода «Южный поток» являются, хотя и первым, но очень важным сражением, выигранным Россией на Балканах.

Дело в том, что к экономическому контролю над Сербией настойчиво стремятся её соседи. В сербских СМИ отмечалось, что венгерскую нефтегазовую компанию MOL интересует не только НИС, но и «совокупный нефтяной и газовый сектор Сербии». Для венгерской компании крайне нежелательно, чтобы Россия построила в Воеводине систему подземных хранилищ природного газа: если у Сербии будут свои собственные газохранилища, она «не будет больше зависеть от доброй воли Венгрии пропускать или не пропускать газ в зимний период, когда потребление этого энергоресурса самое большое».

Многое говорит о том, что венгерская MOL была очень заинтересована «забрать НИС в свои лапы». Венгерский капитал уже реализовал некоторые проекты в Сербии. Один из венгерских банков (ОТП) купил три сербских банка и сформировал около 400 совместных предприятий, находящихся, в основном, в Белграде и Воеводине. Но всё-таки главная «добыча» Венгрии не досталась.

Покупка НИС «Газпромнефтью» является не только коммерческой акцией. Главные предприятия и инфраструктура „Нефтяной индустрии Сербии" расположены как раз на территории Воеводины (два нефтеперерабатывающих завода, один газоперерабатывающий завод с уже эксплуатируемыми месторождениями нефти, более чем 500 автозаправочных станций). Поэтому любое изменение статуса Воеводины, а тем более образование здесь самостоятельного государства опасно для единства Сербии и несёт риск для «Газпромнефти», которая почти наверняка столкнётся в этом случае с оспариванием прав её собственности. Точно так же управляемая извне воеводинская власть могла бы шантажом и неприемлемыми условиями поставить под угрозу реализацию проекта «Южный поток».

Игра за приобретение Воеводиной нового положения в Сербии полностью прояснилась. Игроков несколько. С одной стороны, налицо интерес США к контролю за поставками топлива в Европу и реализацией проекта газопровода «Набукко». С другой стороны, отчётлив интерес Венгрии, которая в случае покупки ею НИС поставила бы Сербию в области энергоснабжения в зависимое положение. Комбинация с приобретением Воеводиной нового статуса выглядит следующим образом: чем более самостоятельна (независима) от Белграда Воеводина, тем более самостоятельно (независимо) и от Белграда, и от Воеводины венгерское меньшинство.

Что касается интересов Сербии и России, то они в этом случае очень близки. Единая, неделимая и сильная Сербия, через которую будет осуществляться транспортировка российского газа потребителям в Западной Европе, становится важным государственным и деловым партнёром России". Конец цитаты. Второе «но» еще серьезней и внушительнее. «Южный поток» должен и может конкурировать с полумифическим евроамериканским газопроводом «Набукко», к которому ЕС относится тепло и ласкаво. А вот к «Южному потоку» ЕС относится прохладно и настороженно, и в случае прознозируемой победы «проевропейских сил» на грядущих выборах в Сербии это отношение ЕС проявится в полной мере – «Набукко» будут поддерживать, «Южный поток» топить.

Третье «но» вообще главное – мир усиленно готовится к очередной войне прогрессивного гуманного человечества с очередным кровавым тираном — в этой роли будет сейчас выступать нефтеносный, стратегически бесценный Иран. Будет ли «Южный поток» вообще после этой войны, которую так тщательно и долго готовят и у которой, как говорят, есть все шансы перерасти в третью мировую?

Результаты войны с Ираном сегодня не возьмется предсказать никто, потому что Иран это не Ливия.

Может ли «Южный поток» построиться до этой войны?

Скорее всего, нет.

Может ли газопровод строиться во время войны, в которую обязательно будут втянуты сопредельные государства?

Тоже нет.

Значит газопровод будет после войны или после того, как ситуация вокруг Ирана чудом рассосется и станет понятно, что войны не будет.

Таким образом, «Южный поток» может отодвинуться на несколько лет, а выборы — через две недели.

В беседах с сербскими друзьями меня отчасти удивили их ожидания и надежды, связанные с Россией и «Газпромом». Сербы ждут от «Газпрома» помощи и чудесного спасения, «Газпром» ждет о сербов выгодных условий для инвестиций в нефтегазовый комплекс и, главное, зеленый свет для «Южного потока», который по сути своей есть большой геополитический проект, но чудесное спасение Сербии целью «Южного потока» не является. «Газпром» — это государственная российская компания глобального масштаба, которая уникальна в том, что в качестве аргумента в критической ситуации может использовать ракетно-ядерный потенциал России. И ведет себя «Газпром» соотвественно своему статусу крупного хищника и предатора, ожидать от него любви и дружбы можно примерно с таким же успехом, как надеяться, что прорвавшаяся на пляж акула где-нибудь в Египте принесет напуганному купальщимку белую розу в зубах и будет при этом нежно повиливать хвостом.

Я не утверждаю, что понимаю логику поведения «Газпрома» на Балканах вообще и в Сербии конкретно, но мне кажется, что сербские друзья тоже ее не очень понимают, хотя их это прямо касается. Иллюзии в политике вредны и даже опасны, «Газпром» это геополитика в чистом виде: купил завод в Сербии — хорошо, но как купил, так может и продать, такие эпизоды есть и будут – у «Газпрома» есть постоянная и главная задача наполнять бюджет государства российского. И с этой задаче он пока справляется.

В качестве глобальной сверхкорпорации «Газпром» всегда работает с действующей властью, случаев вмешательства «Газпрома» в политические процессы европейских государств я лично не знаю. Думаю, что их не было – это сложно и неэффективно, «Газпрому» при его деньгах, возможностях, при легкой шаговой доступности любого европейского политика к любым выгодным начинаниям, и при том, что газ в Европе нужен всем, всегда проще договориться с действующими игроками, чем вести себя как слон в посудной лавке.

Да, русские и сербы братья, да, у них общая вера, общая духовная история, похожее отношение к миру, русские добровольцы совсем недавно проливали за сербов кровь — но не надо переносить все это на «Газпром». Сейчас я хочу ответить на многочисленные вопросы сербских друзей о том, почему Россия не помогает прорусским сербским политикам, если тут такая важная геополитика. Если тут не просто братство, а еще и очень выгодно: газ, деньги, прогресс...

Начнем с простого ответа вопросом на вопрос – кто эти прорусские политики в Сербии, видящие будущее страны в ориентации на Россию? Сербская радикальная партия под руководством Воислава Шешеля? Да, конечно, но после раскола и ухода Томислава Николича, создавшего новую Сербскую прогрессивную партию, Сербская радикальная партия потеряла большую часть своих избирателей. Может быть, это новая Сербская прогрессивная партия под руководством Николича, которая надеется на высокий результат в грядущих выборах? Может быть. А может и не быть.

Николич занял более компромиссную позицию по отношению в ЕС и Западу, и его поддеживают не менее 20, а по некоторым данным до 30 процентов избирателей. При этом у него высокий личный рейтинг популярности – результаты президентских выборов это, скорее всего, подтвердят. Но является ли он перспективным прорусским политиком?

Демократическая партия Сербии во главе с Воиславом Коштуницей? Достаточно беглого взгляда на богатую событиями биографию Коштуницы, чтобы вопрос был снят.

Получается, что поддерживать России нужно только Сербскую радикальную партию, которая переживает не лучшие времена, вероятнее всего, не будет в правительстве и не сможет влиять на решения. Кроме того, нужно задать еще более важные вопросы-ответы на тему русского влияния на сербскую политику. А есть ли на данный момент у России такие ресурсы – влиять везде, где хотелось бы, чтобы влияла? А может быть, таких ресурсов сегодня нет ни у кого, даже у США, которые скоро довлияются до того, что война придет и на их жестоко зачищенную от индейцев и возделанную рабским трудом негров землю?

Почему Россия не смогла остановить «оранжевую революцию» на Украине, геополитическое значение которой для России первостепенно и несравнимо с Балканами и, пусть не обидятся мои сербские друзья, значительно больше значения Сербии, потому что потеря Украины означала бы конец России и начало серии братоубийственных войн по югославскому сценарию?

Почему всего несколько недель назад подобная «оранжевая чума» начиналась на улицах русских городов? Почему так слабо поддерживается русская община в той же Латвии, где обиженных, угнетенных и злых русских реально половина, где, казалось бы, стоит рукой махнуть, и все изменится?

Но не машут рукой, не меняется.

Почему война на Кавказе продолжается и в любой момент может вспыхнуть с новой силой? У меня есть один ответ на эти тяжелые вопросы: потому что Россия пока все еще защищается, отбивается от супостата, у нее еще не хватает сил, не пришло время.

Потому что прежде, чем спасать других, России предстоит спасти себя после того, что Путин назвал величайшей геополитической катастрофой двадцатого века, развала СССР. В заключении первой статьи о Сербии – убежден, что буду писать дальше и больше – аккорд сдержанного оптимизма.

Безвыходных ситуаций не бывает. С высоты СФРЮ, уникальной славянской империи на Балканах, созданной усилиями маршала Тито, сербы долгие годы падали вниз на дно геополитической ямы и, похоже, долетели до конца. Падать бол