ООН и Балканы: кризис жанра |
| 24.07.2012 |
 Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун начинает 20 июля беспрецедентное балканское турне. Прибыв на Балканы прямиком из Китая, он в течение недели – до 26 июля – посетит Словению, Хорватию, Македонию, Боснию и Герцеговину, Черногорию, Сербии и сербский край Косово, «независимость» которого не признаётся ни Сербией, ни Россией, ни многими другими государствами. Это первая поездка генсека ООН по всем республикам, возникшим на развалинах бывшей Югославии. Официальная программа визита начинается со Словении, где Пан Ги Мун встречается с президентом страны Данило Тюрком, премьер-министром Янезом Яншой и председателем парламента Грегором Вирантом. Затем генсек ООН отправится в Хорватию, где его ожидает еще более напряженная программа. Она включает в себя переговоры с министром иностранных дел Весной Пусич, лекцию в национальной Академии политического развития по случаю 20-летней годовщины вступления Хорватии в ООН, а также переговоры в культовой для бывшей Югославии резиденции на острове Бриони с хорватским президентом Иво Йосиповичем и главой правительства Зораном Милановичем. Нашлось место в столь плотном графике и для посещения городка Пореч, внесенного в список всемирного наследия ЮНЕСКО. Следующей остановкой в балканском турне Пан Ги Муна станет Черногория. Так генсека ООН ожидают встречи все с той же традиционной «тройкой» чиновников – президентом Филипом Вуяновичем, премьер-министром Игором Лукшичем и спикером парламента Ранко Кривокапичем, а также посещение комплекса зданий представительства ООН и черногорской исторической столицы города Цетинье. Однако наиболее «беспокойные» республики бывшей Югославии генсек ООН посетит в заключительные дни своего турне. С 23 по 24 июля Пан Ги Мун будет находиться в Сербии, где проведет переговоры с новым президентом страны Томиславом Николичем, назначенным главой кабинета Ивицей Дачичем и министром иностранных дел Вуком Еремичем, избранным недавно председателем Генеральной Ассамблеи ООН. Из Белграда глава Объединенных Наций отправится в Косово, где намерен встретиться с персоналом краевой Миссии ООН по делам временной администрации, с представителями других международных организаций в Приштине, с краевыми властями, а также посетить сербский православный монастырь в Высоких Дечанах и средневековый косовский город Призрен. После остающегося «горячей точкой» на карте Европы Косовского края Пан Ги Мун посетит не менее конфликтную историческую балканскую область, которая в официальных документах ООН продолжает именоваться как «Бывшая югославская республика Македония». Президент Георгий Иванов, премьер-министр Никола Груевски, председатель парламента Трайко Вельяноски – собеседники генерального секретаря ООН в Скопье, где Пан Ги Мун намерен также произнести речь с парламентской трибуны. Ну а заключительным этапом столь насыщенного турне станет остановка в Боснии и Герцеговине, где собеседников у высокого гостя окажется больше, чем в других республиках бывшей Югославии, - в силу наличия в стране коллективного Президиума. Помимо его членов с Пан Ги Муном встретятся также председатель Совета министров Векослав Беванда, его заместитель и министр иностранных дел Боснии и Герцеговины Златко Лагумджия, лидеры политических партий и представители международных миссий. Выступит генсек ООН и в парламенте. Особняком в программе стоит посещение мемориального комплекса в Поточарах. Последний пункт визита неминуемо породит новые дискуссии в самой Боснии и Герцеговине и за ее пределами о причинах, характере и уроках произошедшего в Сребренице в июле 1995 года – особенно в свете недавнего заявления нового главы Сербии Томислава Николича, отказавшегося квалифицировать эти события как геноцид. [1] Однако наиболее оживленные дискуссии вызывает запланированная поездка Пан Ги Муна в Косово. Он станет первым генсеком ООН, посетившим край после одностороннего провозглашения независимости, что дало многим в самой Сербии серьёзные основания обвинить высокого гостя в стремлении таким путем узаконить сепаратистский режим. Президент Николич ясно сказал, что посещение Пан Ги Муном Приштины породит «определенные проблемы». [2] Пришлось генсеку ООН публично объяснять тот механизм своего визита, который, по его мнению, должен придать ему статусно-нейтральный характер. В специальном интервью для балканских журналистов он заявил, что его визит в Косово «будет организован в соответствии с резолюцией 1244 Совета Безопасности». Подобное уточнение понадобилось в связи с тем, что накануне сербский президент призвал Пан Ги Муна заранее уточнить, идет ли речь о его посещении Миссии ООН в Косово – или же о визите в самопровозглашённое государство. [3] Как известно, резолюция Совета Безопасности ООН № 1244 от 10 июня 1999 года зафиксировала обязательство Объединенных Наций содействовать такому урегулированию косовской проблемы, которое исходило бы из «приверженности всех государств-членов суверенитету и территориальной целостности Союзной Республики Югославия и других государств региона, выраженной в хельсинкском Заключительном акте». Более того, этот же документ подтвердил «содержащийся в предыдущих резолюциях призыв относительно существенной автономии и реального самоуправления для Косово». [4] Как явствует из последних разъяснений Пан Ги Муна, данный документ остается в силе (иначе бы генсек ООН просто перечёркнул работу возглавляемой им Организации на Балканах). Однако это не помешало западным державам в спешном порядке признать самопровозглашенную независимость Косова, а самому Пан Ги Муну – еще несколько лет назад самоустраниться от проблемы, даже не высказавшись по существу действий разработчиков «косовского проекта» - Соединённых Штатов и Евросоюза. Судя по заявлениям генсека ООН, свою главную задачу на поле косовского миротворчества он видит в налаживании «полного сотрудничества между Белградом и Приштиной – иными словами, в содействии той политике, которую вот уже полтора года проводит в Косове Евросоюз. [5] «Обе стороны должны полностью сотрудничать в интересах своего процветания и безопасности в регионе. Именно об этом я буду говорить с лидерами Сербии и Косово», - объявил Пан Ги Мун. [6] «Косово стремится стать членом ООН, однако оно все еще таковым не является и к тому же не формализовало свои отношения с Объединенными Нациями», - подчёркивает эксперт косовского аналитического центра KIPRED Ардиян Арифай. По его, надо сказать, справедливому мнению, Миссия ООН в Косово, хотя и является крупнейшей международной миссией в Приштине, тем не менее «не играет роли в повседневных делах Косово». Не ждут многого от приезда главного ооновского чиновника и многострадальные косовские сербы. Один из их лидеров Марко Якшич, правда, ожидает, что Пан Ги Мун «будет действовать в соответствии с вышеупомянутой резолюцией» и это «обеспечит продолжение присутствия Миссии ООН по делам временной администрации в Косово на косовской территории, несмотря на тот факт, что в силу очень плохого политического решения Белград позволил гражданско-полицейской миссии ЕС заменить Миссию ООН». [7] Такое замечание – увесистый камень в адрес прежних властей Сербии, санкционировавших в 2009 году размещение в Косове Миссии ЕС, взявшейся помогать местным сепаратистам выстраивать самопровозглашенную государственность без оглядки на решения ООН. Увы, данные о предстоящих переговорах Пан Ги Муна в Приштине больше свидетельствует в пользу того, что вопрос о статусе Косова если и будет подниматься, то никак не в контексте резолюции Совета Безопасности ООН № 1244. Как стало известно косовской газете «Эпока э рэ», генсек ООН проведет в административном центре Косова полноценные переговоры, аналогичные по формату его переговорам в других балканских столицах, – с президентом Атифете Яхъягой, премьером Хашимом Тачи и спикером парламента Якупом Красничи. Ясно, что это не позволит Пан Ги Муну выступать с заявлениями, идущими вразрез с официальной линией Приштины. Тем более что подобных намерений у бывшего министра иностранных дел Южной Кореи никогда и не было. [8] А вот постановка Пан Ги Муном вопроса о положении в трех южносербских общинах со смешанным сербо-албанским населением – Буяновац, Медведжа и Прешево – выглядит более реальной. Во всяком случае, согласно информации газеты «Косова сот», генсек ООН уже получил соответствующую просьбу от местных албанских лидеров, не скрывающих своего намерения повторить в Прешевской долине косовский сценарий. [9] Что же касается властей Сербии, то они с избранием на пост президента Томислава Николича пока заняли достаточно сдержанную позицию в отношении Косова. Согласно имеющейся информации из источников в Сербской прогрессивной партии, сам Николич уже подготовил особый «план для Косово», но пока его содержание держится в тайне. Тем временем новый председатель правительства Сербии Ивица Дачич в преддверии приезда на Балканы Пан Ги Муна вновь подтвердил, что считает одним из лучших возможных решений косовской проблемы раздел края, хотя пока не совсем понимает, каким образом данный вопрос может обсуждаться на международном уровне и с лидерами косовских албанцев. [10] Похоже, балканская поездка Пан Ги Муна лишь засвидетельствует кризис миротворческой политики ООН в данном регионе. Хотелось бы ошибиться, но ооновский генсек своими расплывчатыми заявлениями и неспособностью занять внятную позицию ни по одной из ключевых региональных проблем лишь подтверждает прогноз, данный ещё в 2008 году и на период до 2025 года Национальным разведывательным советом США. В том прогнозе прямо говорится о грядущем ослаблении «перспективы для ООН привести своих участников к согласию в отношении эффективных многосторонних действий, особенно в рамках нынешнего или расширенного Совета Безопасности». [11] С 1999 года ООН на Балканах остаётся в заложниках у военной операции НАТО против Югославии, отброшенная на обочину региональных политических процессов. Как образно охарактеризовал эту ситуацию известный британский эксперт в области международных отношений Айдан Хехир, «ООН была подбита при помощи так называемого «неправового, но легитимного» интервенционизма». [12] Обозреватель газеты «Нью-Йорк таймс» Элизабет Беккер высказалась еще более откровенно: «Как бы политики ни решали вопрос относительно Организации Объединенных Наций, НАТО все равно будет командовать в Косово». [13] Сегодня ООН фактически самоустранилась от урегулирования ключевых региональных проблем, передав эти функции НАТО, Евросоюзу и другим организациям, включая Лигу арабских государств. В Вашингтоне и западноевропейских столицах существует четкая программа политического «переформатирования» обширных территорий Балкан, Северной Африки, Ближнего и Среднего Востока. ООН же ограничивается проведением бесплодных общих дискуссий. Более того, именно Пан Ги Мун, как явствует из ставших достоянием гласности секретных документов, стоял у истоков самопровозглашенной косовской независимости. По информации газеты «Коха диторе», ссылающейся на публикации WikiLeaks, еще в 2007 году у генсека ООН состоялся неофициальный «утренний разговор тет-а-тет» с тогдашним постоянным представителем США при ООН Залмаем Халилзадом. И Пан Ги Мун заявил тому, что лично он «поддерживает ту цель, чтобы Косово стало государством», но опасается «конфронтации с Россией». [14] Так стоит ли удивляться «невнятности формулировок» нынешнего ооновского генсека в отношении косовской проблемы? Во многом похожая ситуация сложилась и в Боснии и Герцеговине – с той лишь разницей, что там ООН изначально фактически устранилась от контроля за реализацией положений Дейтонского мирного соглашения, возложив эти функции на аппарат Высокого представителя международного сообщества. И сегодня – спустя почти 17 лет - положение этой бывшей югославской республики можно назвать тупиковым. [1] http://www.unmikonline.org/Pages/13072012SG.aspx Если в Косове основная цель евроатлантических структур и фактически проводящего их политическую линию руководства ООН заключается в укреплении самопровозглашенной государственности, то задачи, стоящие перед ними в Боснии и Герцеговине, на порядок сложнее. Речь идет о попытке заставить три народа – мусульман, сербов и хорватов – жить в едином государстве, механизмы которого им самим видятся крайне различно. Ситуацию осложняют исламистская агрессия, хорватский национализм, подпитываемый из Загреба, а также созданный на Западе жупел великосербской угрозы. В то время как в косовском урегулировании роль ООН была пусть формально, но провозглашена ведущей, в Боснии и Герцеговине США и НАТО еще в 1994-1995 годах явочным порядком взяли руководство в свои руки. В октябре 1998 года британское внешнеполитическое ведомство выступило с примечательным комментарием, в котором одновременно приветствовало вмешательство НАТО в боснийскую войну на стороне местных мусульман, но при этом отказывалось считать данный опыт универсальным, поскольку он-де требовал согласия Совета Безопасности ООН. Как подчёркивалось в том документе Форин офиса, события в Боснии и Герцеговине продемонстрировали, что «санкция Совета Безопасности для применения силы в гуманитарных целях в настоящее время широко признается», но «применение силы может также быть оправдано непреодолимой гуманитарной необходимостью и в отсутствие резолюции Совета Безопасности ООН». [1] Как пишет занимающийся вопросами международных отношений профессор Бостонского университета Эндрю Бачевич, применение Западом силы в Боснии и Герцеговине, а затем в Косове, «несмотря на официальные версии, не было направлено на прекращение этнических чисток и не являлось неким зовом совести, а имело целью предупредить угрозы единству стран-участников НАТО и подрыв авторитета США». Необходимо было «утвердить гегемонию США в объединенной, интегрированной и свободной Европе». [2] Схожее признание сделал в своих мемуарах и бывший федеральный канцлер Германии Герхард Шредер. Он считает, что как раз на опыте событий в Косове «Европа получила важный урок: как выяснилось, без помощи США Европа не в состоянии собственными силами разрешить конфликт на своем континенте». [3] Не случайно международные эксперты, говоря о боснийском урегулировании, традиционно подчеркивают, что оно осуществляется «под американским командованием». [4] Считается, что «именно в Боснии США сделали первый заметный шаг к упрочению своего мирового господства. Второй шаг к мировому господству делался Соединёнными Штатами уже в связи с конфликтом в Косове». [5] Однако, несмотря на все усилия НАТО, Европейского союза, ООН и других структур во главе с аппаратом Высокого представителя международного сообщества, Босния и Герцеговина пока так и не стала сформировавшимся государством с эффективно действующими органами власти. Характеризуя нынешнюю ситуацию в этой бывшей югославской республике, эксперты отмечают, что страна «оказалась в худшем кризисе со времен войны». Один из руководителей американского разведсообщества Джеймс Клаппер считает именно Боснию и Герцеговину «принципиальным вызовом стабильности в Европе», поскольку в этой бывшей югославской республике «этнические вопросы по-прежнему доминируют в политическом процессе» [6]. Как предупреждал еще в середине 1990-х годов президент Турецкого агентства международного сотрудничества в Анкаре Умут Арик, нельзя говорить о создании на Балканах системы безопасности до тех пор, пока «решения, касающиеся национальных государств, могут приниматься и пересматриваться в одностороннем порядке» [7]. Очевидна также взаимосвязь дезинтеграции Боснии и Герцеговины и Косова. Как справедливо отмечает бывший аналитик по балканским проблемам в Госдепартаменте США Пола Пикеринг, любое решение проблемы статуса Косова «потенциально может дать более серьезный эффект в таких глубоко разделенных обществах», как боснийское. [8] Все это приводит Запад к отказу от политики, в фокусе которой находится определённое государство и которая предусматривает решение проблем каждой из балканских стран отдельно друг от друга. Такая концепция лежала, в частности, в основе Пакта стабильности для Юго-Восточной Европы, разработанного Европейским союзом и введенного в действие в 1999 году. [9] В настоящее время, с учетом тупика в решении проблемы косовских сербов и активизации албанских националистов,наметился переход международных кураторов балканского урегулирования к политике, сфокусированной не на государстве, а на произвольно выкраиваемой территории. В рамках такой политики регион рассматривается не как совокупность уже сложившихся государств, а как система территорий, границы которых могут изменяться. Именно такой подход предлагает, в частности, Национальный разведывательный совет США, трактующий Балканы как важнейшую составную часть «дуги нестабильности», объединяющей страны, «наиболее подверженные конфликтам». [10] Сами европейцы вполне сознают, что со строительством многонациональной Боснии и Герцеговины существуют серьезные проблемы. Совет Европы в одном из своих докладов прямо указал, что «раз Высокий представитель является фактически высшей законодательной и исполнительной властью в стране, это в конечном итоге означает, что Босния и Герцеговина не является демократией». [11] По имеющейся информации, США, НАТО и ЕС намерены в ближайшее время реанимировать при поддержке ООН так называемый «бутмирский процесс», начатый почти три года назад, но так и не завершённый в том виде, как это хотелось его организаторам. В октябре 2009 года на авиабазе НАТО, занимающей часть территории международного сараевского аэропорта Бутмир, прошли два раунда переговоров лидеров боснийских сербов, хорватов и мусульман. Антураж дискуссий прозрачно намекал на своеобразный «Дейтон-2» - правда, уже без участия России. Если в ноябре 1995 года, во время «первого Дейтона», международные посредники требовали от сторон боснийского конфликта согласиться на раздел политической ответственности между тремя государствообразующими народами, то «бутмирский процесс» предполагает фактический демонтаж дейтонского устройства вопреки открыто отрицательному отношению к этому боснийских сербов и скрытому недовольству хорватов. От боснийской Республики Сербской в ультимативной форме потребовали отказаться от гарантированных её властям полномочий и, в частности, от права вето при принятии государственных решений. Этот план, облеченный в форму конституционной реформы, означает превращение Боснии и Герцеговины в унитарное государство, власть в котором будет принадлежать боснийским мусульманам. Соответствующий проект был подготовлен руководством Евросоюза и госдепартаментом США, а конкретно - первым заместителем госсекретаря США Джеймсом Стайнбергом, комиссаром Евросоюза по вопросам расширения Олли Реном и одним из творцов «дейтонской» Боснии министром иностранных дел Швеции Карлом Бильдтом. Позиция западных гарантов дейтонского урегулирования обусловлена, в первую очередь, интересами США. С приближением завершения первого президентского срока Барака Обамы его администрация настоятельно нуждается в успехе на балканском направлении, подобном тому, какого, по оценке американцев, достиг предыдущий президент Джордж Буш, пролоббировавший независимость сербского края Косово. Для Обамы его «Косовом» могла бы стать унитарная Босния и Герцеговина, в которой Республика Сербская будет сведена к бесправному муниципалитету. Известно высказывание вице-президента США Джозефа Байдена о том, что упорство боснийских сербов в отстаивании дейтонских принципов является «препятствием для развития Боснии и Герцеговины». А демократическое большинство в палате представителей американского Конгресса уже приняло специальную боснийскую резолюцию. Формально признавая историческую роль Дейтонского соглашения, включившего в себя «многочисленные компромиссы, преследовавшие цель действовать быстро для сохранения человеческих жизней», данная резолюция исходит из того, что сегодня эти компромиссы «мешают усилиям по развитию продуктивных и эффективных политических институтов». Показательно, что британская «Файнэншл таймс», комментируя боснийскую политику Барака Обамы, провела параллели с пресловутой «перезагрузкой» российско-американских отношений, отметив, что США нажимают на Балканах «кнопку перезагрузки», чтобы «воспрепятствовать попыткам изменения границ в регионе сербскими националистами» [12]. Подобное направление мысли вполне отвечает сценарию, разработанному еще Збигневом Бжезинским – тот в своё время охарактеризовал Балканы как «сочетание вакуума силы и всасывания силы». [13] Между тем даже выражающая позиции влиятельных кругов американского истеблишмента «Международная кризисная группа» считает, что «сейчас неподходящее время для того, чтобы подгонять переходные процессы» в Боснии и Герцеговине, поскольку «напряженность остается высокой», а «ситуация в сфере стабильности ухудшается» [14]. К тому же межэтнические разногласия в Боснии и Герцеговине накладываются сейчас на новый виток внутриполитического противостояния. В июле состоялось решение парламента Боснии и Герцеговины отправить в отставку трех представителей Совета министров от мусульманской Партии демократического действия. Эта партия еще во время войны играла роль ведущей в лагере боснийских мусульман, так что нынешняя перетряска правящей коалиции обещает новое обострение обстановки. [15] В арсенале западных архитекторов «Нового мирового порядка», прикрывающихся на Балканах флагом ООН, имеется также механизм территориальных компенсаций, предусматривающих даже присоединение к Сербии Республики Сербской в обмен на отказ Белграда от Косова. Одним из вариантов данного сценария может стать раздел Косова, на чём в последнее время все больше настаивает новое сербское руководство в лице, прежде всего, главы правительства Ивицы Дачича. Есть основания предполагать, что план «территориальных компенсаций» при определенных условиях может быть поддержан мусульманскими властями Сараево, - если такой план будет предусматривать присоединение к Боснии и Герцеговине исторической области Новопазарский Санджак с преобладающим мусульманским населением, расположенной на стыке границ Сербии, Боснии и Герцеговины и Черногории. Стратегическое значение этой исторической области хорошо понимали еще сто лет назад великие державы, особенно Австро-Венгрия, рассчитывавшая присоединить к себе данную территорию вслед за аннексией Боснии и Герцеговины.Не потеряло актуальности и крылатое выражение лидера Венгерской конституционной партии графа Дьюлы Андраши, заявившего накануне Первой мировой войны, что «Нови-Пазар для Боснии – это то же, что Босфор для Черного моря». [16] Так что в случае нового обострения ситуации в Боснии и Герцеговине именно Санджак станет эпицентром очередного конфликта на Балканах. [1] Hehir A. Humanitarian Intervention After Kosovo: Iraq, Darfur and the Record of Global Civil Society. Basingstoke, 2008. P.21.
Искендеров Петр Ахмедович - старший научный сотрудник Института славяноведения РАН, кандидат исторических наук, международный обозреватель радиостанции «Голос России» Источник: oko-planet.su
|