А судьи кто?

Судья, который считает, что Гаагский трибунал основан незаконно, его коллега, поставивший под сомнение факт геноцида в Сребренице и из-за этого отстраненный от процесса над Радованом Караджичем, и служитель Фемиды, который полагает, что «Воеводина это народ, который жил в бывшей Югославии» - вот трио, которое будет судить самого до недавнего времени разыскиваемого человека, подозреваемого в совершении военных преступлений Ратко Младича.

Члены Совета в составе Альфонса Ори из Нидерландов, Кристофа Флиге из Германии и Баконе Молото из Южной Африки, задействованные в деле Младича, в настоящее время судят и других обвиняемых в преступлениях в Боснии и Герцеговине.

Так Молото ведет процес над бывшим начальником Генштаба Армии Югославии Момчилом Перишичем, Ори – над должностными лицами органов государственной безопасности Йовицей Станишичем и Франко Симатовичем, а Флиге - над ближайшим соратником Младича, офицером безопасности Здравком Толимиром.

Однако кроме этих дел, их биографии красят и другие процессы. Ори впервые столкнулся с Трибуналом в качестве защитника боснийского серба и первого ответчика Душка Тадича. Интересно, что тогда, будучи членом группы защиты, он написал в одном из ходатайств, что Гаагский трибунал основан незаконно, что его преимущество над национальными судами нелегитимно, и что у него на самом деле нет никаких полномочий.

Альфонсо Ори сербская общественность помнит по процессу над лидером радикалов Воиславом Шешелем, когда тот объявил голодовку в знак протеста против навязывания ему уже подготовленного адвоката, которого продвигал Ори.

Не менее, а, возможно, даже более интересно назначение на дело Младича немецкого судьи Кристофа Флиге. Три года назад его открытое повторное расследование по факту геноцида в Сребренице возмутило мусульман во всем мире. Особенно в Боснии, Канаде и Америке, где потребовали срочно отстранить его от дела Радована Караджича и других преступлений в Боснии.

Такую бурю эмоций Флиге вызвал, когда в журнале Der Spiegel он написал, что термин «геноцид», которым определяют преступления на Балканах, неуместен, и было бы лучше использовать термин «массовое убийство». Он утверждал, что нет никаких оснований проводить различие между «группой, убитой из-за ее этнической принадлежности, религии, происхождения или расы, как это определено Статутом Гаагского трибунала», и группой, которая «случайно собралась в одном месте».

После этого судья был отстранен от дела Караджича. Но что было бы, если - как уже объявил главный прокурор Гаагского трибунала Серж Браммерц, и никто пока этого не опроверг - на одной скамье подсудимых, в том же зале суда, перед одними и теми же присяжными окажутся Ратко Младич и Радован Караджич?

О судье из Южной Африки Баконе Молото сербская общественность узнала по судебному разбирательству в деле Милана Мартича.

Он спросил свидетеля защиты Лазара Мацуру, который бежал из Хорватии, почему «краяне» не покинули Хорватию, если хорваты так не желали их там видеть?

«Если бы вы это сделали, не было бы потерь ни у одной из сторон, - «заверил» свидетелей защиты судья. - Если бы вы сразу ушли в Белград, чтобы как нация быть в Белграде, страданий можно было бы избежать».

Однажды судьи попросили Мацуру перечислить все народы, которые жили в бывшей Югославии. Когда он закончил, Молото снова предъявил ему претензию: «Хорошо, но вы не назвали Воеводину».