Кого, зачем и как поддерживать России в побежденной Сербии

Приехав в Белград впервые в жизни, я с некоторым удивлением выяснил, что работников сферы обслуживания — кассиршу на вокзале, хмурую женщину в пункте обмена валюты, таксиста и даже портье в гостинице — строго обязали говорить с иностранцами только по-английски и ни на каком другом языке. Но английскому языку при этом не научили.

С похожей ситуацией я сталкивался и раньше: общаясь с представителями балканских стран в Совете Европы в Страсбурге, я без труда понимал их на их родном языке, но они упрямо говорили по-английски, и тогда понять их было трудно, иногда невозможно.

Это наблюдение будет чем-то вроде эпиграфа к заметкам о Белграде и Сербии, потому что в нем заключена прозрачная символика драматического положения сербов в сегодняшнем мире. Их заставляют говорить и думать на чужом языке, которому не научили и не учат, играть по чужим непонятным правилам в чужую игру, выиграть в которой сербы не могут.

В прицеле европропаганды

Я провел в Белграде всего один день, и к вечеру у меня слегка опух язык от многочасовых разговоров. Моими собеседниками были в основном русскоговорящие люди — журналисты, издатели, политики. Из бесед с ними, умноженных на некоторые знания о политической ситуации в Европе и на Балканах, у меня возникла примерно такая картина. Сербия и сербы поставлены в безвыходную ситуацию, практически загнаны в угол. Сербам якобы предлагается выбор между вступлением в ЕС и Косово, причем слово «якобы» в этом утверждении главное. Потому что никакого реального выбора нет: сербская евроинтеграция, если она состоится, будет совсем не такой белой и пушистой, какой ее рисуют сербам сегодня. Это будет другой процесс — суровый и беспощадный. А вернуть Косово сербам поможет только чудо, и на чудо это можно надеяться только в отдаленном будущем. И то, что сербы в подавляющем большинстве не смирились с потерей Косово, делает ситуацию еще более безысходной.

В Белграде я смотрел программы новостей по телевизору и в очередной раз удивлялся тому, как безотказно работает в Сербии простая, как мычание, технология евролжи, евроразводки, еврооболванивания, европриватизации, хотя плачевные последствия этих разводок во многих других странах, от Прибалтики до Румынии, от Португалии до Греции и Болгарии, уже испытали на себе многочисленные евролохи, испытывают дальше постоянно и ежедневно, результаты известны, и эти знания легко доступны. Но, увы, не сербам.

И еще я вспоминал свой любимый анекдот, имеющий к процессу евроинтеграции прямое отношение. Два поляка встречаются на улице Варшавы через два года после войны — один довольный и упитанный, другой тощий и голодный. «Как тебе удается в этой разрухе так хорошо жить?» — спрашивает голодный поляк упитанного. «Я прячу в подвале богатую еврейскую семью!» — отвечает сытый. «Но ведь война закончилась два года назад!» — «Да, закончилась, но они об этом не знают!»

Все именно так: евроинтеграторы евроразвели уже почти всех, сейчас евроразводят сербов, но сербы об этом не знают. Или притворяются, что не знают, обманывают сами себя. В Словакии и Чехии уже давно посчитали, что когда в Брюссель посылается один евро из национального бюджета, то назад в виде проектов и еврофондов возвращается около 90 центов, причем на это возвращение блудного евро уходят годы тяжелой борьбы с евробюрократией. Посылают в Брюссель деньги сразу, возвращаются по крохам, и за обещания таких вот евроинвестиций чехи и словаки давно отдали Брюсселю почти все ценное, что у них было.

Но сербы словно не знают об этом, не подозревают об обезлюдевшей разоренной Прибалтике, им впаривают ложь о будущих инвестициях Европы в сербскую экономику, такую же ложь уже впарили много раз, и всегда это заканчивалось одинаково.

Вся интрига выборов в Сербии крутится вокруг долгожданной и вожделенной евроинтеграции. Чтобы она крутилась именно так, в марте ЕС сделал в сторону Сербии роскошный жест, формально пригласив вступить в «клуб избранных», то есть сделал предложение, пообещал жениться. Страну сразу же наводнили англоязычные молодые волонтеры из числа безработных, бездом ных бездельников, в основном почему-то из Польши, которые организуют вечеринки для сербской молодежи за счет хозяев, то есть самой нищей сербской молодежи, и рассказывают о фантастических успехах Польши в ЕС. Лучше всего эти успехи описывает знаменитая формула «польский сантехник», известная во всех странах Западной Европы.

Большинство сербов все равно против вступления в ЕС, это умный народ со своим выстраданным отношением к миру, часть сербов, возможно, понимает или догадывается, что «жениться» на раздавленной, порезанной на куски и разграбленной Сербии Европа не планирует, что этот спектакль под названием «Выборы» отрепетирован и состоится при любой погоде. «Шоу маст гоу он!»

Как реально может выглядеть «европейский выбор» для Сербии? Думаю, что реальным его содержанием будет дальнейший распад страны, ее «федерализация» по хорошо известной сербам модели — так уже отделились Македония и Черногория. Причем шансы на вступление в ЕС в силу многих геополитических факторов выше всего у многонациональной Воеводины — неслучайно только в этой автономной части Сербии в последние годы происходит реальный экономический рост.

Как грустно пошутил один сербский автор, Сербия уменьшится до территории Белграда. Это реальная угроза, но не тема предвыборной кампании. О ней все знают, ее все понимают, но о ней не говорят, как в доме повешенного не говорят о веревке.

«Газпром» вместо России

Отдельная тема — ориентация Сербии на Россию. Сербская радикальная партия, которую возглавляет находящийся в гаагской тюрьме Воислав Шешель, выступает против вступления в ЕС и за сотрудничество с Россией, которое, строго говоря, ни одна политическая сила в Сербии прямо не отвергает. Против ЕС выступает не только партия Шешеля — вопрос только в том, какова реальная цена похожих «патриотических» предвыборных заявлений Коштуницы или Николича.

Сложность «прорусской ориентации» сербской политики в другом: Россия в Сербии олицетворена и, можно даже сказать, заменена «Газпромом». Он крупное сербское предприятие НИС («Нефтяная индустрия Сербии») купил на перспективу, имя которой новый газопровод «Южный поток».

Так вот ты какая — «русская альтернатива» европейскому влиянию на Балканах!

В беседах с сербскими друзьями меня отчасти удивили их ожидания и надежды, связанные с Россией и «Газпромом». Сербы ждут от «Газпрома» помощи и чудесного спасения, «Газпром» ждет от сербов выгодных условий для инвестиций в нефтегазовый комплекс и, главное, зеленый свет для «Южного потока», который по сути своей есть большой геополитический проект, но чудесное спасение Сербии целью «Южного потока» не является. «Газпром» — это государственная российская компания глобального масштаба, которая уникальна в том, что в качестве аргумента в критической ситуации может использовать ракетно-ядерный потенциал России. И ведет себя «Газпром» соответственно своему статусу крупного хищника и предатора, ожидать от него любви и дружбы можно примерно с таким же успехом, как надеяться, что прорвавшаяся на пляж акула где-нибудь в Египте принесет напуганному купальщику белую розу в зубах и будет при этом нежно повиливать хвостом. Я не утверждаю, что понимаю логику поведения «Газпрома» на Балканах вообще и в Сербии конкретно, но мне кажется, что сербские друзья тоже ее не очень понимают, хотя их это прямо касается. Иллюзии в политике вредны и даже опасны, «Газпром» — это геополитика в чистом виде: купил завод в Сербии — хорошо, но как купил, так может и продать. Такие эпизоды есть и будут: у «Газпрома» есть постоянная и главная задача — наполнять бюджет государства российского. И с этой задачей он пока справляется.

В качестве глобальной сверхкорпорации «Газпром» всегда работает с действующей властью, случаев вмешательства «Газпрома» в политические процессы европейских государств я лично не знаю. Думаю, что их не было, — это сложно и неэффективно, «Газпрому» при его деньгах, возможностях, при легкой шаговой доступности любого европейского политика к любым выгодным начинаниям, притом что газ в Европе нужен всем, всегда проще договориться с действующими игроками, чем вести себя как слон в посудной лавке.

Да, русские и сербы — братья, да, у них общая вера, общая духовная история, похожее отношение к миру, русские добровольцы совсем недавно проливали за сербов кровь, но не надо переносить все это на один «Газпром».

Геополитика: объекты и субъекты

Сейчас я хочу ответить на многочисленные вопросы сербских друзей о том, почему Россия не помогает прорусским сербским политикам, если тут такая важная геополитика. Если тут не просто братство, а еще и очень выгодно: газ, деньги, прогресс...

Начнем с простого ответа вопросом на вопрос: кто эти прорусские политики в Сербии, видящие будущее страны в ориентации на Россию?

Сербская радикальная партия под руководством Воислава Шешеля? Да, конечно, но после раскола и ухода Томислава Николича, создавшего новую Сербскую прогрессивную партию, Сербская радикальная партия потеряла большую часть своих избирателей.

Может быть, это новая Сербская прогрессивная партия под руководством Николича, которая надеется на высокий результат в грядущих выборах?

Может быть.

А может и не быть.

Николич занял более компромиссную позицию по отношению к ЕС и Западу, и его поддерживает не менее 20, а по некоторым данным до 30 процентов избирателей. При этом у него высокий личный рейтинг популярности. Но является ли он перспективным прорусским политиком?

Демократическая партия Сербии во главе с Воиславом Коштуницей? Достаточно беглого взгляда на богатую событиями биографию Коштуницы, чтобы вопрос был снят.

Получается, что поддерживать России нужно только Сербскую радикальную партию, которая переживает нелучшие времена, вероятнее всего, не будет в правительстве и не сможет влиять на решения.

Кроме того, нужно задать еще более важные вопросы на тему русского влияния на сербскую политику. А есть ли на данный момент у России такие ресурсы — влиять везде, где хотелось бы, чтобы влияла? А может быть, таких ресурсов сегодня нет ни у кого, даже у США, которые скоро довлияются до того, что война придет и на их жестоко зачищенную от индейцев и возделанную рабским трудом негров землю?

Почему Россия не смогла остановить «оранжевую революцию» на Украине, геополитическое значение которой для России первостепенно и несравнимо с Балканами и, пусть не обидятся мои сербские друзья, значительно больше значения Сербии, потому что потеря Украины означала бы конец России и начало серии братоубийственных войн по югославскому сценарию?

Почему совсем недавно подобная «оранжевая чума» начиналась на улицах русских городов? Почему так слабо поддерживается русская община в той же Латвии, где обиженных, угнетенных и злых русских реально половина, где, казалось бы, стоит рукой махнуть, и все изменится? Но никто не машет рукой, ничего и не меняется.

Почему война на Кавказе продолжается и в любой момент может вспыхнуть с новой силой? У меня есть один ответ на эти тяжелые вопросы: потому что Россия пока все еще защищается, отбивается от супостата, у нее еще не хватает сил, не пришло время.

Потому что, прежде чем спасать других, России предстоит спасти себя после того, что Путин назвал величайшей геополитической катастрофой ХХ века — развала СССР.

Телевизор по-русски

Безвыходных ситуаций не бывает. С высоты СФРЮ, уникальной славянской империи на Балканах, созданной усилиями маршала Тито, сербы долгие годы падали вниз на дно геополитической ямы и, похоже, долетели до конца. Падать больше некуда — значит, путь будет только вверх, несмотря ни на что, вопреки всему. Как поднялась разграбленная и разоренная в 90-е годы Россия, так поднимется и Сербия, потому что в сербском народе сохраняются сильный дух, вера, мужество, потому что другие славянские народы Балканского полуострова находятся в похожей ситуации и рано или поздно будут искать у сербов дружбы и даже защиты.

Мировое зло набрало в последние десятилетия большую силу и нашло в Сербии точку применения этой силы, но история говорит нам, что зло не вечно.

Самый скромный оптимистичный сценарий для сербов может выглядеть так: все будет по-другому, не так, как это рисуют сегодня сербские политики, выстраивающиеся в километровые очереди на прием в американское посольство в Белграде, причем окна этого посольства наглухо замурованы, чтобы в них не влетали бутылки с зажигательной смесью имени Молотова. Вся эта ситуация с европейским выбором Сербии насквозь фальшива и будет меняться: фальшь эту видит издалека даже посторонний наблюдатель вроде меня, а фальшь сербам, как и русским, несвойственна.

Сербы могут существовать в истории только как сильное суверенное государство — такова их судьба, а с судьбой, как известно, не поспоришь.

Как Россия может помочь этому сегодня?

У России, похоже, есть такая возможность.

Нужно создать вещание телекомпании Russia Today на сербохорватском языке, как оно уже существует на английском, испанском и арабском.

Это была бы реальная помощь не только сербам — сербохорватским языком владеют все народы бывшей Югославии, в том числе мусульмане.

В сентябре прошлого года я десять дней подряд смотрел по вечерам хорватское телевидение и могу ответственно заявить: Russia Today и в Хорватии бы стала хитом. И в Македонии, где я побывал три года назад, и в Черногории, и в Словении. Потому что местные телеканалы скучны, официозны и безнадежно отсталы.

Такой канал изменил бы картину мира южных славян, сделал ее более понятной и правдивой, дал возможность высказаться лучшим представителям этих народов так, чтобы их слова были услышаны и стали делами.

Мысль о телевещании Russia Today на Балканы независимо друг от друга высказали некоторые мои собеседники в Белграде и Москве, я к ней присоединяюсь: это правильный путь, это реальная эффективная помощь не только Сербии, но и России.

Досье

Сергей Хелемендик — словацкий политик, общественный деятель, одновременно русский писатель и пуб лицист, автор книги «МЫ...их!», романов «Наводнение», «Группа захвата», повести «Самоубийцы».