Не(намеренный) детерминизм

Случайная или нет, но неуклюжая формулировка о «территориальной целостности Косово» вызвала открытое негодование Белграда. И не только это. В общественных кругах начата полемика о том, кто стоит за этой формулировкой и что это выражение в действительности подразумевает. Однако, кажется, что общественность и массмедиа снова больше занимаются формой, а не существом, поскольку говоря о КиМ, можно говорить только о территориальной целостности Сербии и никого больше. Подробнее Ивана Субашич.

Белград ожидает, что Брюссель изменит формулировку о «территориальной целостности» Косово. Этот термин не приемлем для Сербии, которая ожидает, что ЕС будет беспристрастным медиатором в диалоге Белграда и Приштины, заявил президент Сербии Томислав Николич. Однако, европейский комиссар Штефан Филе говорит, что ЕК не будет менять формулировку, уверяя сербские власти в Белграде, что произошло недоразумение и слова неправильно истолкованы. «Упоминание территориальной целостности не имеет отношения к статусу Косово и означает только то, что ЕК не желает раздела Косово», сказал Филе. Тем не менее, международное право ясно определяет понятие территориальной целостности, которое влечет за собой и понятие суверенитета.

Устав ООН гарантирует нерушимость границ, территориальной целостности и суверенитета всем международно признанным государствам. Сербия член ООН и международно признанное государство, а Косово - нет. С другой стороны, сам ЕС не признал независимость Косово, так как против этого пять его членов. Откуда же тогда в Отчете ЕК о продвижении Сербии к ЕС формулировка ««территориальная целостность Косово»? Или же лучше задать вопрос, кто выступает от имени Европы, когда речь идет о европейском пути Сербии? Ответ на этот вопрос возможно лежит в условиях, которые недавно озвучили в Сербии немецкие парламентарии из рядов Христианско-демократического союза канцлера Ангелы Меркель. В частности в том, что Сербия до начала вступительных переговоров с Брюсселем должна будет подписать договор о добрососедстве с Приштиной. Поэтому, как бы ни пытались функционеры из Брюсселя убедить общественность в Сербии, что речь идет об ошибочном толковании одной неуклюжей формулировки, остается горький привкус, что ЕК опирается на решения только одного члена ЕС и таким образом берет на себя роль промоутера так наз. территориальной целостности Косово.

К такому выводу ведет и оценка Брюсселя, что правительство в Приштине, при том, что коррупция и криминал по-прежнему главные проблемы в Косово, выразило «решительную приверженность евроинтеграции». В Приштине это оценили как инициацию пути к началу переговоров о процессе стабилизации и ассоциации между КиМ и ЕС. Однако, концепция верховенства закона в демократическом обществе подразумевает не только принятие необходимых законов, но и меры по их проведению. Сербия должна была вложить гораздо больше, чем приверженность, чтобы получить проходную оценку Брюсселя. Реально, Косово еще очень далеко от демократического, многонационального общества, где уважаются права человека и другие права меньшинств. Непрекращающиеся нападения на сербскую общину, имущество сербов и их духовное наследие лучше всего говорят об этом. Хотя оценка ЕК, что в Косово по-прежнему присутствует высокий уровень коррупции и организованной преступности, является точной, возникает вопрос, почему Брюссель и далее пренебрегает тем, что в верхах власти в Приштине находятся люди, которые возможно причастны ко многим преступлениям. Отчет Дика Марти это только один из документов, указывающих на это. И наконец, когда речь идет о КиМ, ведущие западные дипломаты как будто специально забывают главное – что Приштина односторонней сецессией грубо нарушила территориальную целостность Сербии. В этом контексте возможно (не)намеренно появляются и «плохо истолкованные формулировки».