Для оптимизма не хватает храбрости

В Сербии нет ни одного серьезного политического аналитика, который отважился бы в минувшие две недели прогнозировать развитие отношений между Белградом и Приштиной. Если в течение восьми раундов переговоров на пробе было европейство Белграда и Приштины, то в девятом – будет испытана добрая воля по расширению ЕС на Западные Балканы. Заметка Анджелки Марисавлевич.

Нет сомнения, что политическая ситуация на этом пространстве меняется как погода, а иногда ее невозможно предвидеть. Кажется, что в минувшие две недели более храбрыми были те, кто хотел, чтобы переговоры провалились. Озвучивая свои пожелания и тем самым пытаясь воздействовать на общественное мнение, они вытеснили другой вариант. Те, кто ожидал от сторон соглашения, не объявляли об этом во всеуслышание, хотя заявления политиков в большей степени поддерживали их ожидания.

В Сербии долго устами руководителей высших эшелонов власти говорилось о «болезненных компромиссах», о необходимости нормализации жизни в КиМ, о том, что Сербия должна продолжать интеграцию в ЕС. Главный переговорщик, премьер Ивица Дачич время от времени поднимал различные вопросы, начиная с места для Косово в ООН, кончая обменом территориями. Из этих предложений вытекал раздел территории. Сам Дачич как опытный политик осознавал, что подобную опцию не поддержало бы международное сообщество, так что можно сказать, что такие идеи были не столько предназначены для албанцев, сколько должны были запугать посредников. И наконец, в последние дни он открыто говорил о том, что Белград и Приштина могут вести переговоры без посредников. Албанская сторона немедленно отклонила такую возможность.
Такой вид тактики может толковаться как подготовка к проведению еще одного раунда переговоров. Любопытно, однако, с какими рекомендациями Ивица Дачич вернулся из Москвы. Хотя, как утверждается, этот визит был заранее запланирован, он уж очень удачно совпал с завершением восьмого раунда переговоров в Брюсселе.

Кажется, что Дачич отправился в Москву скорее за тем, чтобы подготовить традиционных союзников, россиян, к компромиссам, на которые Белград готов пойти, а не за тем, чтобы просить их о помощи. В таком тоне прозвучали и заявления по итогам визита, а премьер РФ Дмитрий Медведев указал, что решение вопроса Косово это «привилегия» самой Сербии. Любопытно, однако, одно из решений Москвы из области экономики: Сербии одобрено 300 млн. долларов кредита, а второй транш в 200 млн. будет выплачен после того, как Сербия заключит новое соглашение с МВФ. Более ясного политического сигнала и не могло быть: Сербия не является изолированным островом и Россия не хотела бы, чтобы она была таковым.

Несмотря на то, что президент Томислав Николич выступает с твердых националистических позиций, в Белграде существует полное согласие по поводу Косово. Складывается впечатление, что Сербию в ближайшем будущем ожидают новые парламентские выборы, так что многие заявления и определенный диссонанс в тоне сообщений из кабинета президента, т.е. правительства Сербии, можно объяснить широким внедрением Сербской прогрессивной партии в электорат. Опросы показывают, что подобная практика выгодна. От умения представить общественности результаты переговоров в Брюсселе зависит, сохранится ли такая ситуация.

Хотя отечественные политики и аналитики не торопились с прогнозами, словенец Елко Кацин, чутко реагирующий на проблемы, присутствующие на территории бывшего общего государства, не жалел слов. Этот докладчик Европарламента по Западным Балканам заявил, что соглашение между Белградом и Приштиной имело бы в регионе такое же историческое значение как падение Берлинской стены в глобальном смысле. Не хотелось бы снижать оптимизм этих слов, но именно после падения этой стены возникает настоящая проблема. Нужно, прежде всего, провести в жизнь достигнутые соглашения. Судя по всему, до появления проблем с проведением соглашения, в Сербии состоятся еще одни выборы. Поэтому нам и не хватает храбрости для оптимизма.